Многие знают про Нюрнберг только благодаря Нюрнбергскому процессу, на котором были осуждены нацистские преступники. Но почему для подведения итогов Второй мировой войны был выбран именно этот город? Чем он еще знаменит? Какие достопримечательности обязательно стоит увидеть? Почему франконцы не считают себя баварцами? Самое важное о прошлом и настоящем Нюрнберга узнаете из беседы с большим знатоком его истории, местной жительницей и гидом Полиной Дотц на портале интересных новостей «Центропресс».
«Центропресс»: Нюрнберг часто называют самым немецким городом Германии, олицетворением немецкого духа. Как сформировалось это представление?
Полина Дотц: На самом деле, фраза «самый немецкий из немецких городов» принадлежит Гитлеру. Он очень любил Нюрнберг за картинку «идеального немецкого города», для него это был символ германской нации. Потом это пристрастие отразилось на судьбе города трагическим образом.
Исторически Нюрнберг был большим торговым городом. Здесь было очень выгодно торговать, потому что город стоял на перекрестке семи торговых путей. Он торговал со всей Европой. Первый раз Нюрнберг в XI веке упоминается, это не самый старый город Германии, есть более древние, которые еще римляне основали. Например, Кельн или Регенсбург, который находится недалеко от сюда.
Нюрнберг сохранил средневековый облик благодаря случайности. Как мы себе представляем Германию? Готические церкви, фахверковые домики балочные - это та картинка, которая возникает у вас в голове. В средние века все немецкие города выглядели примерно так, но почему Нюрнберг сохранил эти особенности до ХХ века? Причина совершенно банальна: у Нюрнберга не было денег перестраиваться по новой моде, когда началась эпоха барокко, это был XVII век.
Нюрнбергу очень хотелось тоже быть в тренде, но не было денег, поэтому пришлось оставлять все как есть. Долгое время, вплоть до XIX века, Нюрнберг считался уродливым городом, потому что была другая мода. Считалось, что эти мрачные стены давят, крепость на скале какая-то гнетущая… В общем, не нравился Нюрнберг большинству людей. Но в XIX веке поэты и художники романтического направления его для себя открыли внезапно. Средние века в XIX веке вошли в моду и Нюрнберг стал олицетворением образцового средневекового большого города.
«Центропресс»: А как городу удалось сохранить свою уникальность после Второй мировой войны?
Полина Дотц: Во время войны Нюрнберг бомбили очень сильно, причем самая страшная бомбежка была 2 января 1945 года: бомбили союзники – американцы и англичане. Понятно уже было, на чьей стороне победа, но решили, что надо разбомбить, раз Гитлер любит этот город, совершенно символическая была бомбежка. В тот раз уничтожили действительно очень много зданий.
То, что Нюрнберг не утратил свой внешний облик – исключительная заслуга местных жителей, которые смогли это сделать. Когда закончилась война, все лежало в руинах, естественно, не только Нюрнберг, но многие другие города.
Можно было выбрать достаточно простой вариант – просто снести эти руины и построить новое, что было бы быстрее и дешевле, но все-таки, к счастью, жители приняли решение город восстанавливать. Насколько это было возможно? Люди, конечно, отдавали себе отчет, что полностью восстановить все они не смогут, но, тем не менее, когда сейчас идешь по улице, ты знаешь, что вот стоит дом, и пусть он не старый, не средневековый, но он стоит на том же месте, он такой же высоты как был когда-то. В городе была специальная нюрнбергская высота домов, все было очень строго регламентировано 600 лет назад. Вот это бережное отношение к истории вызывает очень приятное чувство. План города остался совершенно тем же, каким был много-много лет назад.
То, что мы сейчас видим в церквях – это все спасли. К счастью, заранее предположили, что Нюрнберг будут сильно бомбить, и это предположение оправдалось. В Берлине, например, погибла масса произведений искусства. А в Нюрнберге заранее выносили из церквей картины, алтари, статуи, витражи старые буквально вынимали по стеклышкам (это кропотливая работа их вытащить и потом опять вставить так, чтобы все выглядело как в XIII веке), прятали в подземелье. У нас очень разветвленные подземелья под городом еще со средних веков, и вот их использовали как хранилище для произведений искусства, а потом возвращали все на свои места.
Сейчас Нюрнберг не под защитой ЮНЕСКО, потому что в Германии есть города, которые не пострадали от бомбежек. Им повезло, они были неинтересны со стратегической или политической точек зрения. Есть, например, неподалеку от нас город Бамберг, где центр занесен в список всемирного наследия ЮНЕСКО как самый большой и старый город в Германии. Сам Бамберг гораздо меньше Нюрнберга, но старый город там довольно большой. Вероятно, и Нюрнберг был бы в этом списке, если бы не пострадал так сильно, потому что все-таки многие здания уже не оригинальны.
«Центропресс»: Нюрнберг известен как родина многих изобретений (например, карманных часов), культурный и научный центр. Почему он притягивал ученых, изобретателей и художников?
Полина Дотц: Конечно, в нашем городе было очень много изобретателей, художников, людей известных в мировом масштабе сейчас, тот же художник Дюрер. Но вот что касается часов… Нюрнбергцы очень охотно поддерживают историю о том, что именно здесь придумали карманные часы. На самом деле это не совсем так. Эти идеи в то время уже витали в воздухе, и несколько человек одновременно эти часы изобрели и сделали в разных уголках мира. Примерно, как потом случилось с радио и телефоном.
Действительно на рубеже XV и XVI века жил в Нюрнберге Петер Хенляйн, который придумал карманные часы, такой маленький бочоночек, который можно было положить в карман. Понятно, что только очень богатые люди могли себе такое позволить. Это был, в первую очередь, предмет роскоши, потому что средневековый человек или человек начала нового времени ориентировался по солнцу или по звону колоколов, ему личные часы как-то особо и не нужны были.
Что касается концентрации в Нюрнберге изобретателей и художников, то, я думаю, это, как очень часто бывает, было связано с деньгами: у них были богатые покровители, которые давали им заказы. Развитие науки и искусства – это всегда в большой степени вопрос инвестиций.
Все, что мы сейчас видим в церквях, все эти скульптуры, алтари, картины прекрасные – это то, что было сделано на заказ. То есть, богатый человек хотел увековечить свое имя, хотел сказать: «Вот, Господи, моя работа для тебя!». Расцвет такого подхода был в XVI веке, как раз, когда жил Дюрер и целая плеяда других его коллег по цеху. А вот картин Дюрера у нас в Нюрнберге, к сожалению, почти не осталось, так сложилось исторически, из-за того, что Наполеон здесь побывал и забрал практически все. С Мюнхеном он дружил, а с Нюрнбергом нет. В Мюнхене, который в двухстах километрах от нас, есть чудесные пинакотеки с картинами Дюрера, а вот у нас в Нюрнберге их только три осталось. Так вышло.
«Центропресс»: Какой ТОП достопримечательностей Нюрнберга Вы выделяете для себя? Что надо непременно увидеть в этом городе?
Полина Дотц: У нас в Нюрнберге есть так называемая историческая миля, я сама когда-то переводила информацию о ней на русский язык, выкладывала на сайт. Это такая дорожка достопримечательностей, по которой можно пройти и посмотреть основные must see highlight. Что я показываю на двухчасовой обзорной экскурсии, если человек в первый раз приехал в город? Конечно, надо посмотреть обязательно Императорскую крепость, это композиционный центр Нюрнберга. Она возвышается над всем старым городом как символ былого величия средневекового, и таких крепостей в Европе очень мало осталось. Это не крепость, которая принадлежала одному человеку, королю или герцогу, не одной семье, по сути, - это крепость-гостиница для императора Священной Римской империи. Когда император объезжал свои владения, а делать это приходилось постоянно, он останавливался в разных городах в таких вот специальных крепостях-отелях. Со смотровой площадки рядом с крепостью открывается очень красивый вид.
Конечно, в Нюрнберге обязательно надо увидеть дом Дюрера. Это такая большая достопримечательность, поскольку сам Дюрер для нас очень знаковый человек: как Пушкин в России «наше все», так у нас Дюрер «наше все». Возле дома Дюрера лежит скульптурный заяц, который всегда привлекает внимание. Люди часто его в интернете уже видели, поэтому просят отвести их к зайцу. Это такой заяц-монстр – отсылка к «Зайцу» Дюрера, его знаменитой картинке-акварельке с зайчиком. Но тут не милый зайчик, а некое хтоническое чудовище. О его символическом значении стоит рассказать отдельно.
Потом я показываю обычно в рамках этой двухчасовой экскурсии самую старую пивоварню города, она сохранилась на историческом месте, хотя, конечно, там уже поменяли всю технику, но пиво там варят до сих пор.
У нас две главные церкви в Нюрнберге, одну из них в рамках двухчасовой экскурсии я показываю. Это церковь Святого Себальда, покровителя Нюрнберга. Внутри множество старых произведений искусства, которые сохранились в оригинале. Ратуши наши показываю, у нас три ратуши, главную площадь, там очень красивая башенка золотая, которая всегда внимание привлекает. Люди иногда спрашивают: «Это у вас какие-то декорации рождественские?» На самом деле нет, золотая красивая украшенная башенка – это был главный общественный колодец, его еще называют «Прекрасный фонтан», но он действительно очень интересно оформлен.
Там 40 фигур, и люди средневековые, которые не умели писать и читать, эти фигуры «читали», они читали в камне, потому что хорошо знали Библию. Там есть и библейские персонажи, и античные ученые, средневековые обыватели кого-то знали, а о ком-то узнавали, по сути, для них это была книга в камне. Там же висят два «кольца желания»: одно кольцо считается «настоящим» (для местных), а второе для туристов. Я гостям нашего города показываю оба.
Наши главные кулинарные достопримечательности – это пряники и сосиски. Я про них тоже рассказываю, показываю, где можно купить.
Потом мы идем к реке, она у нас небольшая, ее не знают даже на уровне Германии, но очень коварная, сильно разливалась неоднократно: вплоть до Второй Мировой войны случались огромные наводнения. У нас есть очень красивые мосты, например, один мост XV века: огромный каменный бык лежит на мосту и написано «Все имеет свое начало, но подумай: этот бык никогда не был теленком». Такая вот псевдофилософия: понятно, что не был он теленком, раз это скульптура, но зато красивая фраза на латыни осталась с XV века. Это все, что мы успеваем обычно в рамках двухчасовой экскурсии посмотреть.
«Центропресс»: А какие еще интересные места есть в Нюрнберге?
Полина Дотц: На самом деле, таких мест много. Например, у нас есть знаменитые «нюрнбергские очки», там очень красивый вид с реки - здание Госпиталя Святого Духа имеет две арки, которые действительно напоминают очки.
Потом у нас есть очень красивая открыточная композиция, которая называется «Мост палача». Там не просто мост, а целый комплекс зданий. Если идти еще дальше, можно увидеть «Карусель брака», очень забавный фонтан, он современный, но это отсылка к старому стихотворению. Был такой поэт Ганс Сакс, которого изучают в школах до сих пор, у него есть стихотворение «Горько-сладкая семейная жизнь». В этом стихотворении он описал, что в семейной жизни бывает хорошо, бывает плохо, бывает мы ссоримся, бывает миримся, но все равно жена - мой лучший друг. Скульптор, которому заказали этот фонтан, разводился на тот момент, и настроение у человека было не очень хорошее, поэтому он изобразил брак своеобразно.
«Центропресс»: То есть он уже не считал, что жена – его лучший друг?
Полина Дотц: Я думаю, что в тот момент он так точно не считал. Там моменты брачной жизни очень забавно показаны, можно их рассматривать довольно долго, гуляя вокруг фонтана.
Обязательно нужно увидеть нашу крепостную стену, которая в Нюрнберге сохранилась, хотя в одно время ее начали было сносить. Во всех старых городах одна и та же история, и в Москве тоже. В XIX веке начался промышленный бум, старые стены мешали, средневековые города выходили за свои традиционные пределы, нужны были фабрики, заводы, об архитектурной и исторической ценности никто не думал. В Нюрнберге только один километр стены снесли из пяти, а потом опомнились: «Это же наша красивая стена, зачем мы ее сносим? Давайте-ка мы ее оставим». В итоге, четыре километра остались. Нюрнберг – самый большой город Европы, в котором такая стена сохранилась.
«Центропресс»: В Нюрнберге сохранился и единственный в мире комплекс сооружений времен Третьего Рейха. Что там происходило когда-то и что происходит сейчас?
Полина Дотц: Как ни парадоксально, Территория партийных съездов хорошо сохранилась после войны. В основном там строил любимый архитектор Гитлера Альберт Шпеер, но не только он. Например, знаменитое здание «Колизей» - Зал Собраний, которое часто изображают на открытках, как раз строил не Шпеер, Авторы этого здания - местные архитекторы Руффы, потому что Шпеер был тогда занят на другом объекте в другом городе.
Есть какая-то злая ирония в том, что старый город так страшно бомбили и столько зданий погибло, а на комплекс нацистских партийных зданий не упало ни одной бомбы. Не надо было. Такая немного странная символическая бомбежка.
Как бы там ни было, эти здания остались, но они во многом не достроены. Закончено одно единственное здание, так называемая «Трибуна Цепеллина», и ее построил Шпеер. Это не просто отдельно стоящая трибуна, а довольно большой комплекс, который представляет собой здание со ступеньками, по середине которого стоит еще одно здание, откуда, собственно, Гитлер выходил на свою трибуну. По концепции это подражание античной архитектуре, которую очень любили, и Гитлер, и Шпеер.
Идея принадлежала Шпееру. Территория партийных съездов очень большая и Гитлеру там все мешало. До начала «партийного строительства» так были фабрики, заводы, трамвайное депо и даже зоопарк! Когда расчищали территорию, старые здания взрывали. И вот Шпеер шел однажды на работу, увидел взорванное трамвайное депо, и как-то загрустил. Вся эта арматура скрученная, некрасивая, само разрушенное здание, показалось ему каким-то уродливым, и вот тогда у него родилась «теория красивых развалин». Он говорил своему заказчику: «Вот посмотрите, как красиво в Италии разваливаются здания старые, еще античные, древнеримские! Как красиво выглядят эти руины, а у нас такого нет. Поэтому здание нужно строить таким образом, чтобы оно выглядело красиво, даже когда становится руинами, стареет и разрушается».
Гитлер с этой идеей горячо согласился, они со Шпеером вообще были единомышленники, недаром Шпеер стал придворным архитектором. С этого момента началось подражание античной архитектуре.
По иронии судьбы многие здания комплекса практически сразу стали руинами, но не из-за войны, а потому что их не успели достроить. По факту закончена только гитлеровская трибуна, остальные здания либо достроены наполовину, либо только начаты. Кое-что успели взорвать после Второй Мировой сами местные, но потом это быстренько остановили. Как бы то ни было, это история и пусть эти здания останутся.
Сейчас эти здания практически никак не используют, только как туристический объект. В огромном здании «Колизея» есть музей истории нацизма, который занимает, может быть, процентов десять площади огромного здания. Там в одном из крыльев репетирует наш симфонический оркестр. Концерты в «Колизее» не проводятся на регулярной основе, только в рамках сезонных мероприятий. В прошлом году их не проводили, в этом тоже не будут. Обычно это большой open air, бесплатное мероприятие под открытым небом. Люди приносят с собой стулья, подстилки, пикники устраивают. Детские концерты проходят отдельно.
Несколько концертов подряд наш симфонический оркестр отыгрывает летом в июле на территории партсъездов. Там есть огромный луг, который раньше был покрыт гранитными плитами, где нацисты собирались на парады, а сейчас это просто луг большой, где люди встречаются и хорошо проводят время.
Еще в «Колизее» снимают фильмы иногда. Например, есть старый фильм 70-х годов в жанре арт-хаус польского режиссера Анджея Вайды по библейской линии «Мастера и Маргариты», совершенно случайно наткнулась на него в интернете. Но там снимал не только он. Хорошая естественная декорация для разных сюжетов.
«Центропресс»: Давайте поговорим о фронтмене Нюрнберга. В вашем городе родился и жил, наверно, самый известный немецкий художник – Альбрехт Дюрер, которого можно назвать «немецким Леонардо да Винчи». Но в отличие от Леонардо широкой аудитории известно о нем достаточно мало. В чем его особая роль для мировой культуры?
Полина Дотц: Это был совершенно потрясающий человек, и я считаю, что он незаслуженно менее известен, чем Леонардо. Я когда-то даже писала пост, где сравнивала Леонардо и Дюрера. Это, конечно, шуточное соревнование было, но они во многом действительно очень похожи. Леонардо немного старше, хотя они жили в одно и то же время. По сути, у них даже в биографиях есть какие-то пересечения забавные. Важно, что они оба были совершенно универсальными гениями. Дюрер, конечно, известен, в первую очередь как художник, но он был еще и математик, даже написал учебник по геометрии. Он был и астроном, и инженер, и архитектор (увлекался фортификацией и участвовал в строительстве бастиона в Нюрнберге, когда укрепляли стену, потому что уже появилось огнестрельное оружие). Его очень интересовал окружающий мир – настоящий человек эпохи Возрождения. Дюрер написал мемуары, поэтому можно сказать, что он и писатель тоже. Это первый человек искусства в мире, который оставил мемуары, поэтому мы его биографию знаем довольно хорошо, можем понять его изнутри, а не с точки зрения его современников.
Дюрер был первооткрыватель по духу. Например, он сделал впервые то, что не повторяли вообще до ХХ века, - нарисовал себя обнаженным. Это очень забавная история. У него что-то болело (он вообще сильно болел под конец жизни), при этом находился в поездке и ему надо было как-то врачу рассказать, где же у него болит-то в итоге. Объяснить на себе по понятной причине он не мог, поэтому нарисовал себя обнаженным с большой анатомической точностью и обвел желтеньким то, что у него болит. Стрелочку поставил и написал «вот здесь у меня болит», чтобы врач был в курсе.
Еще Дюрер начал рисовать животных и растения, не в контексте, а как главных героев картины, и это стало отдельным жанром в живописи потом. Портреты растений и животных тоже до него не делали. Он первым нарисовал и свой автопортрет, потому что в Европе это не было принято: рисовали либо портреты на заказ, либо какие-то религиозные сюжеты, себя рисовать никому в голову не приходило. Дюрер в 13 лет это сделал, после чего понял, что хочет стать художником, хотя его отец был ювелир. По правилам того времени старший сын продолжает дело отца в любой профессии, в любой семье это было так. Но Дюрер отказался наотрез, сказал, что чувствует в себе талант и очень хочет учиться быть художником. Академий никаких не было тогда, художники были просто ремесленниками. Дюрер после огромного скандала с отцом, настоял в итоге на том, чтобы пойти учиться к местному нюрнбергскому художнику, выучился и стал Альбрехтом Дюрером, которого мы знаем сейчас.
Конечно, он очень был трудолюбив, очень много по себе всего оставил, но, как я уже говорила, у нас в Нюрнберге очень мало его работ. Основным источником дохода Дюрера и его жены были гравюры, потому что гравюра делается очень быстро, в отличие от картины.
Гравюра – это оттиск, прообраз современной печати. Сначала на дереве либо на металле делается в зеркальном отображении какой-то рисунок. Сделать его технически очень непросто, потому что нужно следить за глубиной линии, понимать, где свет и тень, чтобы все это правильно потом выглядело на оттиске в итоге. Потом эта основа заливается чернилами, прокатывается через пресс специальный, и получается гравюра. Тогда только появилось книгопечатание, и технология была актуальной и модной. Можно было сделать много оттисков одного изображения, что влияло на коммерческую привлекательность этого дела и доступность искусства для широких слоев населения.
«Центропресс»: Один из самых известных моментов, связанных с Дюрером, это история с зайчиком, мы уже вспоминали об этой известной его работе. Какова наиболее реальная версия появления этого зверька на картине?
Полина Дотц: Есть забавная версия, которая мне нравится, я просто хочу в нее верить: было наводнение очередное в Нюрнберге, и Дюрер плыл на лодке по улицам, а улицы в то время действительно превращались в такие каналы венецианские. И вот он плыл на лодке, как и все, и увидел этого зайца, который спасался от воды на каком-то островке. Художник этого зайца за уши вытащил как дед Мазай, принес домой и нарисовал. Как он заставил этого зайца сидеть неподвижно, мы не знаем. Есть версия, что это чучело, но я не хочу в это верить. Да и не выглядит заяц на картине чучелом: глаза блестят, в них даже отражается оконный переплет, шерсть объемная, он смотрится совершенно живым. Будем считать, что это было домашнее животное Дюрера.
«Центропресс»: Давайте поговорим о современной версии зайца Дюрера. Мы уже мельком упомянули об этой скульптуре. Идет человек по идиллическому средневековому городку и вдруг такой «культурный шок»…
Полина Дотц: Это правда очень интересная статуя 1984 года, её создал местный скульптор Юрген Герц. Его, конечно, много раз спрашивали: «Что ты хотел сказать своим творением?» А он не отвечает, держит интригу, и очень правильно делает, я считаю. Герц говорит: «Что хотел сказать этой статуей, я уже сказал, а вы сами думайте». Поэтому есть разные версии, что эта статуя обозначает. Самых популярных, пожалуй, три.
- Первая версия самая простая: это просто пародия на зайца Дюрера, скульптор немножко посмеялся, поиздевался над всеобщей любовью к этому зайцу, потому что его образ очень растиражирован уже давно, еще в XIX веке появилась масса его копий. Поэтому Герц сделал этого милого зайца таким вот страшным.
- Вторая версия заключается в том, что Нюрнберг до прихода нацистов был известен как город Дюрера, «город зайца», а после стал известен как «город Гитлера», «город монстра», поэтому этот милый заяц превращается в такое чудовище.
- Третья версия очень актуальна: если мы, люди, будем употреблять ресурсы планеты так, как делаем это сейчас, то природа однажды восстанет и нас подавит. В пользу этой версии говорят многие детали: заяц вырывается из клетки, он зажат обломками телеги, при нем маленькие зайчики, явно неживые, и сам заяц совсем плохо себя чувствует, у него уже глаз закатился. Он жует гвозди, морда лежит как будто на рельсах, уничтожает человека (когтями своими вцепился в человеческую ногу) и все, что сделано руками человека, но сам погибает. Эта версия имеет право на жизнь. По крайне мере, она объясняет наличие страшной когтистой лапы, на которую все сразу обращают внимание.
«Центропресс»: Давайте продолжим тему современности. Чем отличаются образ жизни и культура современных жителей Нюрнберга от других регионов Германии? В чем их своеобразие и есть ли оно?
Полина Дотц: По сути, единым государством Германия стала довольно поздно, и поэтому здесь сохраняется «эффект лоскутного одеяла». Например, проезжаешь пару десятков километров – бац! – и это уже другой регион, со своим диалектом.
В Нюрнберге совершенно другой диалект, это не баварский язык. Официально Нюрнберг является частью Баварии, но, если говорить здесь, что это Бавария, многие люди будут обижаться.
Есть Бавария и есть Франкония. Франкония входит в состав Баварии, но она обозначена на картах под своим историческим названием. Сейчас Франкония находится внутри Баварии, но раньше она Баварией не была. Нюрнберг был вольный город, он никому не подчинялся, тут не было своих герцогов, графов, королей, епископов, не было единой центральной власти. Был городской совет, который состоял из богатых купцов, обеспеченных горожан. Все вопросы решались на уровне самоуправления.
Когда Нюрнберг был уже огромным и богатым торговым городом, Мюнхен был деревней, никому неизвестной. Мюнхен не такой старый, как Нюрнберг. Намного позже упоминается в источниках как деревня.
Позднее Нюрнберг начал беднеть, уже после XVI века, когда закончился взрыв искусства и науки эпохи Дюрера. Закат Нюрнберга происходил постепенно: сначала прекратились финансовые вливания со стороны императора в результате Реформации, потом добавились и другие причины.
К XIX веку Нюрнберг пришел уже совсем бедным, и нужно было входить в состав более крупного государственного образования, времена изменились. Тогда на территории Германии было два королевства: Бавария на Юге и Пруссия на Севере. Нюрнберг попросился в Пруссию, а Пруссия говорит: «Вы нам зачем нужны с вашими долгами? Вот у вас есть Мюнхен, Бавария, идите туда…» Нюрнбергцам пришлось вынужденно туда идти. Двести лет уже прошло с тех пор, а они все эту травму никак не переживут. Многие и сегодня будут настаивать, что они не баварцы, а франки, франконцы. В частности, здесь совершенно самобытный национальный костюм, хотя его не носят так часто как в Баварии. Есть франконский язык, который, по сути, является диалектом немецкого.
Вообще, что такое немецкий литературный язык? Когда Германия объединилась, нужен был какой-то один официальный литературный язык и за основу просто взяли диалект, на котором говорили в Нижней Саксонии. Знаменитые братья Гримм очень активно участвовали в создании литературного немецкого, они же были лингвисты.
Даже в наше время диалекты в Германии могут отличаться до такой степени, что люди не понимают друг друга. Когда я приехала в Германию, то попала в маленькую деревушку недалеко от Нюрнберга, и там все говорили на франконском, а я ни слова не понимала.
Сейчас это постепенно отходит в прошлое. Поколение 50+ свободно говорит на франконском, те, кто помладше, понимают, используют отдельные слова на бытовом уровне, но активно на этом языке не общаются – влияние глобализации. А вот самое пожилое поколение может не говорить по-немецки: они его понимают, но разговорная речь тяжело дается.
Все это языковое разнообразие, вероятно, связано с тем, что когда-то были разные германские племена. И если уж совсем глубоко эту тему копать, надо смотреть, как эти племена расселялись, как создавали свои государственные образования. Наверняка, есть такие исследования, которые могут посмотреть те, кому этот вопрос интересен.
