О результатах социсследования "Межнациональные отношения в Москве"

Изначально, когда мы только получили эти данные, у нас с коллегами была дискуссия по поводу того, стоит ли делать эту информацию достоянием общественности, однако вследствие того, что эти результаты могут стать основой для дальнейшей разработки темы, было принято решений представить их публично на этом круглом столе.

Вкратце о параметрах исследования. Понятно, что целью этого исследования было получение информационной базы данных и аналитических материалов, выявляющих отношение москвичей к проблеме межнациональных отношений, в первую очередь, в контексте миграции.

Тема про межнациональные отношения была заявлена, потому что мы всегда, когда подобные болезненные для общества темы затрагиваем, пытаемся их заключить в какую-то максимально мягкую и максимально социально приемлемую оболочку, чтобы не смущать людей, чтобы они легче принимали участие в подобных мероприятиях, потому что те, кто на данном этапе так или иначе сталкивается с социологией, понимает, что количество отказов от участия в исследованиях радикально возросло с момента начала Специальной военной операции, и нам с этим приходится считаться и работать в этих новых условиях.

Инструментарий вполне обыкновенный. Анкеты с закрытыми вопросами. Сначала у нас в первом этапе было 19 вопросов. Во втором этапе мы решили сократить и оставили 12 наиболее ключевых. Опять-таки количество вопросов очень влияет на отклик со стороны целевой аудитории, потому что понятно, что чем меньше вопросов, тем больше шансов, что мы это исследование в принципе проведем.

Выборка и в первом, и во втором этапе стандартная для Москвы - 1200 человек, выстроенная на основании данных Росстата по городу Москве по состоянию на 2023 год.

Теперь об основных результатах исследования. На визуальных материалах представлен сравнительный анализ двух этапов. И вот что интересно. Первый этап финишировал по срокам примерно, когда случилось трагическое событие в «Крокус Сити Холле». И в принципе та информационная повестка, которая была тогда, общее психологическое состояние общества могло повлиять на рост тревожности и отношение к мигрантам и к их присутствию в социуме. Поэтому данные первого опроса мы рассматривали с поправкой на этот фактор.

Однако любопытно другое. Что вроде бы событие трагическое, террористический акт в «Крокус Сити Холле» уже стал достоянием прошлого, отодвинулся во времени, потому что сейчас мы прекрасно понимаем, что любая даже самая страшная, даже самая трагическая новость привлекает общественное внимание в течение максимум нескольких дней. Далее она перекрывается следующими новостными событиями, это касается абсолютно всего.

Но здесь мы имеем несколько иную ситуацию, потому что со времени теракта прошло достаточно времени, но отношение к количеству мигрантов в Москве и не только к их количеству, но и к их качеству становится более радикальным. Вот это, наверное, основное наблюдение, на которое люди, руководящие информационной политикой, должны обратить внимание.

Почему это происходит я в заключение в двух словах скажу, потому что у меня есть собственное наблюдение, которое имеет отношение и к состоянию дел в социуме, и к информационной политике, и к деятельности правоохранительных органов, ко всем трем составляющим.

На первом слайде видно, что растет количество тех, кто считает, что в мигрантов в городе заметное количество, и также растет количество тех, кто считает, что мигрантов в городе слишком много. При том, что, наоборот, люди от нас уезжают фактически. То есть, по статистике мигрантов становится меньше, но населению кажется, что их становится больше. Почему это происходит? Интересный вопрос.

Вопрос: «Как бы вы в целом оценили отношение местного населения к миграции?» Здесь тоже интересный момент, резкий рост достаточно заметный, существенный. Мы наблюдаем по пункту резко негативное отношение. То есть, объективно за несколько месяцев под влиянием каких-то обстоятельств отношение населения к мигрантам стало значительно хуже. Если мы сравним март и июнь, то увидим заметное различие.

Вопрос о том, что положительного есть в присутствии мигрантов в городе Москве. Надо сказать, что рациональные аргументы здесь не действуют. Никакие заявления про то, что они что-то делают, занимают рабочие места, где не хочет работать местное население, не работают, более половины москвичей стабильно видит, что от присутствия мигрантов в жизни города Москвы ничего хорошего не происходит. Альтруистические формулировки, такие как «этническое и культурное разнообразие», «молодые и энергичные люди» ничего, кроме раздражения не вызывают. Какое-то микроколичество людей, разделяющих эту точку зрения, мы можем зафиксировать среди молодежи, но в остальных целевых аудиториях полное отторжение такого подхода. Поэтому всевозможные мероприятия из серии «матчи дружбы», «фестивали национальных кухонь» и так далее – лучше и не начинать, как говорится. В таком формате это уже однозначно будет вызывать раздражение. А вот что делать – опять же, открытый вопрос для обсуждения.

А что негативного люди видят в присутствии мигрантов? В первую очередь, рост преступности, незаконная деятельность. При этом если сравнивать март и июнь, то опять же увеличивается на достаточно высокое количество процентных пунктов группа людей, которые полагают, что от мигрантов происходит потенциальная угроза, опасность. Такие опять же умозрительные вещи как смешение культур и так далее опять же мало кого волнуют. Волнует чисто прикладной момент: «от мигрантов исходит угроза моей жизни, имуществу, безопасности и так далее». Все очень рационально.

Но также надо обратить внимание, что с марта по июнь увеличилось количество тех, кто считает, что присутствие мигрантов в Москве влияет на восприятие Москвы как благополучного города, что они портят вот эту прекрасную картинку. Может быть, потому, что картинка слишком хороша. Если мы с вами отвлечемся и представим себя каким-нибудь туристом, приехавшим из другой страны, и пройдемся по центру Москвы, то явно будем под впечатлением. Такого действительно нет нигде. И это при тех испытаниях, которые наша страна сейчас претерпевает. Это уму непостижимо, но мы это делаем. Конечно, на фоне такого идеала какие-то нюансы становятся более очевидны, становятся более раздражающими.

Теперь важный поведенческий момент. Как, по мнению москвичей, должны себя вести приезжие из-за рубежа, какие к ним вообще вопросы, скажем так «входные требования». Что от них хотят? Важно, что не так много людей в процентном соотношении требует полной интеграции мигрантов в жизнь общества. То есть, заинтересованность, чтобы они стали как мы, демонстрирует порядка четверти респондентов, они не являются самой многочисленной группой.

Самая многочисленная группа хочет от мигрантов следующего. Чтобы, во-первых, они свободно говорили на местном, то есть на русском языке, по крайней мере, понимали, чего от них хотят, когда они исполняют какие-то рабочие функции. И второй момент: они должны соблюдать законы. Точнее, наверное, соблюдение законов Российской Федерации – это пункт номер один, а языковая подготовка - пункт номер два, хотя одно без другого невозможно.

Опять же подчеркиваю, это чисто рациональные требования. По поводу традиций, адаптации, всецело или частично,  – это вопрос дискуссионный, но он вторичный относительно вот этих вот двух основных базовых требований, на которые, наверное, и стоит ориентироваться при реализации государственной миграционной политики.

Вопрос: «Создает ли привлечение мигрантов угрозу вашей безопасности?» Результаты ответов напрямую говорят об эффективности деятельности московской правоохранительной системы: по сравнению с мартом, в июне значительно уменьшилось количество тех, кто полагает, что присутствие мигрантов в городе создает угрозу их личной безопасности.

Что у нас получается по итогам сравнения этих двух этапов? Есть представления о мигрантах как об угрозе безопасности, как бы источнике преступных проявлений, и при этом сам человек чувствует себя достаточно уверенно, то есть он для себя в них угрозы не чувствует, по крайней мере мы видим снижение этого показателя. На что нам намекает, что это нам показывает? Что есть какая-то активность, которая сознательно эту тему тиражирует. Вроде бы я выхожу из подъезда и не вижу агрессивного мигранта с топором, который меня там поджидает, я спокойно возвращаюсь домой, спокойно еду в общественном транспорте. Но при этом я открываю свой смартфон, вижу информационные ленты, и мне в этих информационных лентах показывают: мигранты убили, изнасиловали, зарезали. Причем, у меня нет возможности даже верифицировать эти вещи, то есть мне некогда их проверять, это информация, которая идет рефреном, это фон. Фон моей информационной активности. Но мне все время об этом напоминают. Из-за этого происходит эскалация негативных настроений.

Вопрос: «Среди ваших знакомых есть люди, радикально настроенные против мигрантов из стран ближнего зарубежья?» Здесь цифра достаточно стабильная, но тут надо отметить, что в вопросе есть ответ-ловушка: «нет, не видел, я, мол, сам не отношусь к этим людям, но видел на улицах людей с определенной символикой, которая позволяет мне судить о том, что таких радикалов становится больше». Этот вариант ответа специально был предложен для того, чтобы выявить скрытые симпатии. Понятно, что, если мы сейчас обойдем всю Москву, то вряд ли вот такого человека в стиле 90-х мы где-то выловим, на Старом Арбате наверняка, но штучные экземпляры. Это просто говорит о том, что люди думают в том направлении, что эти силы существенны, они где-то есть, хотя при этом они их не видят, они с ними никак не соприкасаются. Это конструирование такого виртуального образа.

Были ли вы участником в текущем году, 2024-м, участником или свидетелем конфликтов мигрантов с местным населением? И здесь в целом что мы можем заметить опять же, в плюс нашей правоохранительной системе? В марте 22 ,1% говорили о том, что много раз были свидетелями конфликтов местного населения и мигрантов, кто-то даже был участником подобного конфликта. В июне этот показатель существенно сократился. Поэтому нельзя отрицать очевидное: действительно ситуация с миграционной проблемой после трагических событий в «Крокус Сити Холле» в значительной степени была взята под контроль, но в восприятии этой ситуации все равно продолжается движение в негативном направлении, и сама по себе эта проблематика воспринимается очень остро.

Теперь еще ближе подходим к личному пространству и спрашиваем респондента о том, совершались ли в отношении вас самих неправомерные действия со стороны мигрантов? И опять же, одно с другим коррелирует. В июне увеличивается количество тех, кто дает отрицательный ответ. Увеличивается количество тех, кто говорит, что лично на меня мигранты никак не покушались. Это для нас очень важно, чтобы понять, разделить несколько составляющих проблемы: информационную виртуальную и фактическую, связанную с работой правоохранительной и административной системы.

Вопрос: «Оправдываете ли вы русские националистические движения, которые выступают за выдворение мигрантов?» Имеются в виду те самые радикалы, которых якобы там кто-то видит на улицах в растущем количестве. В июне немного, по сравнению с мартом, выросла поддержка этих движений, но пока это не критично, хотя все равно цифры достаточно большие.

В процессе анализа двух этапов исследования мы сопоставили ответы на вопросы, связанные с тематикой личной безопасности, нападений и факты о поддержке националистических движений, которые выступают за жесткую антимиграционную политику.

Оказывается, что антимигрантские общественные движения статистически достоверно чаще поддерживают те респонденты, которые ощущают от присутствия мигрантов в Москве угрозу собственной безопасности. То есть, они либо ощущают угрозу собственной безопасности в форме роста криминогенной обстановки, либо они ощущают угрозу возникновения межэтнических конфликтов. Те респонденты, у которых были личные конфликты с мигрантами, также националистические движения поддерживают чаще, что, в принципе, логично, закономерно и понятно.

И последнее сравнение. Среди тех, кто становился объектом противоправных действий мигрантов, именно уже противоправных, не просто конфликтных, наиболее высокий уровень поддержки националистических движений мы имеем. То есть, если у человека была уже какая-то ситуация, прямо связанная с противостоянием с мигрантами, то он это будет помнить, скорее всего, всю оставшуюся жизнь и это негативный осадок будет отражаться и на уровне его политических взглядов.

Подводя итоги, надо отметить следующее. Имеем две тенденции. Первая – что фактически ситуация находится под контролем, снизились показатели, указывающие на конфликтный потенциал мигрантов, который выражается в тех же самых бытовых проявлениях. Также мы имеем эффективные меры по сохранению общественной безопасности в Москве, по ее поддержанию.

Но при этом, хотя по факту, исходя из работы правоохранительных органов и всей городской администрации, ситуация остается стабильной, мы имеем рост по ряду позиций антимигрантских настроений в обществе, по крайней мере, мы не имеем снижения этих показателей. И это говорит о том, что неприязнь части населения к мигрантам формировалась долго, основания для этого прочные, мнение это является устойчивым, изменять его очень сложно.

Также надо отметить рост деструктивной активности определенных интересантов, причем я бы связала это с деятельностью структур, финансируемых из-за рубежа. Кто-то очень активно подогревает тему межнациональных  отношений в России как на уровне национальных республик, так и, конечно же, на уровне мегаполиса, потому что любое происшествие в Москве создает гораздо больше возможностей для тиражирования негатива, для дестабилизации внутриполитической ситуации в России, чем происшествие в любом другом городе.

Сейчас развивается активность локальных лидеров мнений, которые во главу угла ставят вопрос миграции: «вот не будет мигрантов – мы заживем». Целевая аудитория таких деятелей  – это в первую очередь молодежь, средний класс, приличные люди, не бритоголовые скинхеды, не девианты, скажем так. Такие лидеры внешне выглядят адекватно, нормально коммуницируют со своей аудиторией, не демонстрируют агрессии и поэтому их риторика особенно опасна.  

На мой взгляд, от такого рода политических деятелей происходит значительная угроза, потому что они не отталкивают того самого рационального обывателя, который хочет просто, чтобы мигранты, приезжающие в Россию, всего-навсего соблюдали закон и нормально разговаривали на русском языке.

Упоминаю об этом, чтобы показать, какой класс новых политиков мы можем получить и как они могут очень красиво пытаться прокатиться на опасных темах. Потому что тема межнациональных отношений для России всегда будет очень сложной, и тема, связанная с привлечением иностранной рабочей силы также. А эти люди своим ли умом или с помощью каких-то других умов более опытных будут заходить в эту тему, и вести большие массы людей в ошибочном направлении. Полагаю, это наблюдение и для политологов интересно, и для сотрудников правоохранительных органов города Москвы.

Основная практическая составляющая той работы, которая была проделана в рамках анализа результатов социсследований и сегодняшнего мероприятия на факультете политологии МГУ заключается именно в поиске и нахождении решений по коррекции ситуации, потому что мы неоднократно в средствах массовой информации, в блогах, в социальных сетях, между собой обсуждаем, что проблема с миграцией есть. Этот факт рассматривается с разной степенью радикализма, но мы понимаем, что в нашем предметном поле, в нашем сознании эта проблема присутствует.

Исследования проводились, в первую очередь, для того, чтобы понять, что хотят люди в массе своей, как они сами видят решение этой проблемы и какие из предлагаемых со стороны органов государственной власти, экспертного сообщества, правоохранительной системы решений покажутся большинству людей наиболее оптимальными.

Вторая практическая составляющая – это работа, направленная на предотвращение различных проявлений экстремистского характера, и об этом тоже на круглом столе очень активно говорилось, потому что любая неконтролируемая эмоциональная реакция, иногда вызванная весьма незначительным информационным поводом, может переходить в неконтролируемые действия за пределами правового поля и, тем самым, негативно повлиять на общую ситуацию в нашем социуме, сработать на дестабилизацию. А наша задача – сохранять стабильность, сохранять уверенный курс, который мы продолжаем реализовывать во главе с руководителями нашего государства.

Автор – Мария Сергеевна Филь, к. полит. н., эксперт факультета политологии МГУ, член Общественного Совета при ГУ МВД по г. Москве.